Восход над Шалмари - Страница 5

– Да перед переходами же всегда инструктажи проводятся… – попробовал возразить Семен.

– Всякое может случиться. Может и инструктаж некогда провести будет. И потом, переход – это первый момент. Ладно, не знаешь чего-то, я тоже всего не знаю. Но тебе что, спросить не у кого? Я понимаю, вы там с этим шадриком спелись на почве совместного алкоголизма, но надо же соображать немного! Бдительнее надо быть. Не сметь ухмыляться! За три года твоей работы здесь было довольно тихо, думаешь, так всегда бывает? Чужие они и есть чужие, и вовсе они не идеалы нравственности, экземпляры среди них те еще попадаются. Воспользуется какой-нибудь из них твоим незнанием и нанесет непоправимый вред. Кое-кому на той стороне порталы – как бельмо на глазу.

– Кому? – удивился Семен.

– Читайте книги, молодой человек, в них все написано. В общем, так: премии лишать тебя пока не буду, но выговор, будь добр, получи. За невежество. Впредь наука будет.

– Понял, Владимир Вячеславович, обещаю почитать. – Семен был обескуражен, но не сдавался: – Но в книге, пока до сути доберешься… Вы бы вкратце объяснили, почему часто через портал ходить нельзя?

– Ни черта ты не понял. Прямо как ребенок: «Почему солнце круглое?» Потому что все взаимосвязано и вкратце никак не получается. Вот что такое портал?

– Ну-у… окрестность точки перехода между… э-э… сингулярными вероятностными моделями, вот.

– Умные слова говоришь, а смысла не понимаешь. Что, без портала точки перехода не будет? То, что ты назвал, – это место расположения портала, а не сам портал. Короче, уравнение Боше-Зельдовича помнишь, надеюсь?

– Естественно. Фи тау на дэтэ равно…

– Уволь. Еще бы ты его не помнил. В сущности, вся наша область деятельности из него вытекает. Так вот, точка перехода – это не совсем корректное название локального экстремума функции Зельдовича. Выражаясь популярно, в этой точке две смежные вероятностные модели наиболее схожи. И, немного подкорректировав то, что мы в силах корректировать, то есть тау и хи, можно осуществить перенос физического тела из одной модели в другую. Сколько на это надо энергии, ты можешь подсчитать самостоятельно.

– Но это же означает, что можно обойтись без портала?

– К чему я и веду. Можно, если ты способен оперировать энергетическими связями на микроуровне. То есть если ты хороший маг или если у тебя есть машина Римана. Собственно, портал и есть риманова машина, увеличенная до безобразия. И не спрашивай меня, откуда она берет энергию. Этого теперь никто не знает. Но, будь портал только римановой машиной, не возникло бы интересующей тебя проблемы. Дело в том, что портал – это очень сложное устройство со многими функциями. И проблема релаксации напрямую связана с той из них, которая в момент перехода вкладывает тебе в голову язык, обычаи и особенности той местности, в которой ты оказался. Причем в последней редакции. То есть портал каким-то образом поддерживает связь с окружающим пространством на обеих сторонах своего расположения. А продолжительность периода релаксации, в свою очередь, связана со способностью индивидуума к обучению. Природа этих связей до конца не выяснена, есть несколько гипотез. В монографии Лаврова они все подробно рассмотрены. Кстати, там же он и свою идею выдвинул, весьма и весьма достойную. Он опирается на наделавшую в свое время шуму гипотезу о потоке информации, но…

– Сема! Владимир Вячеславович, имейте совесть! – Молоденькая бухгалтерша, Вера вроде. В заметном подпитии. У нее, что ли, день рождения? – Ни с-слова о работе. Берите рюмки.

Дальше было все как всегда – тосты, задушевные разговоры, буйное веселье, шумный поход до остановки. И ничего примечательного не было бы дальше в тот вечер, если бы не озарение, вдруг посетившее Семена при взгляде на покачивающуюся походку идущих впереди дамочек. Ну, конечно! Пьяная мамаша! Тогда, давным-давно, почти двадцать лет назад…

* * *

Хотя мама свою работу всегда только ругала, Семе мамина работа нравилась. Куда больше, чем работа папы Саши. У отчима всегда беготня, шум, папа Саша на кого-нибудь кричит, иногда приходит злой Главный Инженер и кричит на папу Сашу. И на Сему никто внимания не обращает, разве что скажут: «Мальчик, не мешай». Неинтересно. То ли дело у мамы: никто на нее не кричит, даже Главный Инженер, проходя, кивает и говорит: «Здравствуйте, Тамара Владимировна» или «До свидания, Тамара Владимировна». Сразу видно, уважает. А если кто-нибудь утром опоздает, то картинка получается точь-в-точь как в школе: опоздавший мнется и оправдывается, а мама (ну прям учительница) строго так ему выговаривает. Но в школе все-таки дети, а тут взрослый человек переминается с ноги на ногу и лепечет что-то невразумительное. Значит, мама главнее даже учительницы.

И даже став старше и поняв, что должность вахтера отнюдь не самая главная на заводе, Сема частенько после школы шел Не домой, а к маме на вахту. Просто так, посидеть. Попить чаю, полистать прошлогоднюю подшивку «Огонька» или, представляя себя разведчиком, понаблюдать за прохожими через узкую амбразуру окна. Особенно за теми, которые входили и выходили в дверь здания напротив. Здания, в котором размещалось какое-то учреждение с громоздким и непроизносимым названием. Это много позже Семен узнает, что в шестом корпусе ВНИИГСКВТ размещается портал Тайга. А тогда детским любопытным взглядом он быстро приметил необычность многих из тех, кто проходил через высокие двустворчатые двери напротив его наблюдательного пункта. Несколько раз он пытался привлечь внимание мамы восклицанием «Смотри, какой дядя вышел!», мама смотрела, но не понимала. Объяснить, чем этот дядя привлек внимание, не получалось – как только находилось слово, объясняющее странность прохожего, становилось ясно, что не такой уж этот прохожий толстый или там высокий. И руки не такие уж длинные. Сема пожимал плечами и буркал лишь: «Не видишь, что ли, странный». Мама смеялась, ерошила ему волосы и называла фантазером. Так что Сема через некоторое время эти попытки оставил, но наблюдения не забросил.